Глава 1. Про бесовскую бюрократию и чертовых чиновников

 

 

Яркая вспышка, фейерверк цветов, и Черный бездонный мрак космоса неожиданно ожил. Мириады звезд и планет переплелись, образуя единое целое. Они танцевали и задиристо сталкивались, сливаясь ослепительно белыми разрядами взрывов. Они умирали и рождались вновь. Все вокруг непрерывно менялось и каждая последующая секунда не была похожа на предыдущую.

Вот, вдали, отпочковавшись от созвездия Лебедя, неловко виляя и содрогаясь всем своим плоским яшикообразным телом, показался невиданный доселе здесь предмет.

Звезды замерли, в недоумении разглядывая незваного гостя. Предмет приближался неспешно. По космическим масштабам, конечно.

Когда он очутился относительно близко, то уже можно было разглядеть, что же это такое. Оказалось, что ничего необычного. Просто старая космическая бричка, запряженная существом, которое довольно лениво понукал молодой черт.

Нечистый был одет в выцветший, протертый во многих местах фрак. Он сидел на краю брички, там, где у земных экипажей обычно расположено место для кучера.

В одной руке он неуверенно сжимал длинный кнут из сыромятной человечьей кожи. А другой придерживал повод, пытаясь направить свою норовистую тягловую силу в одном только одному ему известном направлении.

Впряженное в бричку существо очень напоминало человека, только было оно какое-то полупрозрачное, словно изготовленное из дымчатого плексигласа.

Человек передвигался неспешно, с ленцой переставляя ноги и протаптывая тропинку в голубоватой с серым космической пыли.

- Но-о-о! – Устало и безразлично произнес черт.

- Ну, чё, ты, нукаешь, Маврикий! Совсем загнал, проклятый! – Лениво ковыряясь указательным пальцем во рту, произнес впряженный в бричку Ваня.

Точнее, это был не совсем Ваня, а то, что при жизни определяло его сущность – его душа, или по терминологии ученных потустороннего Мира – ПКИС, то есть Персональная Кибернетическая Интеллектуальная Система.

– Дай хоть передохнуть. – Ритуально и артистично с надрывом всхлипнул плексигласовый.

- А я и кнутом могу! – Пригрозил черт, но, взглянув на средство устрашения, совсем расстроился:

- Вот, грешники, пошли! И черт им не указ… Совсем от рук отбились…

Дело в том, что кнутом орудовать он не умел, да и если быть до конца объективным и не хотел. Это был очень жалостливый черт, но все же он находился при исполнении своих обязанностей, а это чего-то да стоило, вот время от времени он и припугивал своего подопечного.

- Напугал ежа интересным местом! – Как ни в чем небывало откликнулся грешник. – Ты вот лучше сам впрягись, и езжай, тогда с какой угодно скоростью, а то болтать каждый может…

Неожиданно путешественников прервали. Донесся громовой раскат и рядом с бричкой материализовался сверкающий никелем и позолотой дорогой космомобиль.

Из него проворно выскочил прилизанный молодой черт в строгом деловом костюме с позолоченными рогами да набриалиненными до блеска волосами и бородой.

Он подскочил к черту-извозчику и представился:

- Уполномоченный Комитета по правам умерших. Куда следуем?

- На Предварительный Справедливый Божий Суд, вестимо! И, поверьте, очень рад, не на Страшный Суд. Пока не на Страшный, во всяком случае.– Охотно откликнулся плексигласовый.

- Куда следуем? – Проигнорировав ответ Вани, тоном, не предвещающим ничего хорошего, повторил свой вопрос уполномоченный.

- Да, мы… Собственно… - Замялся возница.

- Значит на Справедливый Суд? – Вполне любезно осведомился набриолиненный.

- На суд, на Справедливый! – Смиренно подтвердил Маврикий.

Уполномоченный масляно улыбнулся, от чего его физиономия стала походить на голову молочного поросеночка, ароматно запеченного с хреном в духовке. Только вот его черные слипшиеся волосы несколько портили это впечатление.

По крайней мере, именно такую ассоциацию вызвал он у плексигласового.

Ваня не ел уже давно. Последний раз он отобедал незадолго до своей смерти и успел не мало проголодаться. Впрочем, голодная смерть ему не грозила – он уже и так был мертв.

Правда, муки голода от этого меньше не стали. В этом, новом для Вани мире, он чувствовал и осязал совсем как при жизни, хотя и понимал, что это всего лишь рефлексы, приобретенные его душой за время управления телом.

Уполномоченный, видимо, уловив плотоядные Ванины мыслишки, опасливо отодвинулся в сторону, справедливо посчитав, что «кабы чего такого не вышло», и принялся распекать Маврикия.

- Предъявите документ, из которого следует, что вверенная вам душа являются грешной.

- Так мы ж только еще за ним едем! – Начал оправдываться Мавр.

- Значит Сертификата на грешную душу у вас нет? Я правильно понял? – Довольно улыбнулся черт.

- Правильно… - Понуро согласился Маврикий.

- В таком случае вы нарушаете Положение о правах вновь умерших до вынесения им приговора Справедливым Предварительным Божьим Судом… Скажите, сопровождающий, вы ознакомлены с данным формуляром?

- Да разве ж за вашими формулярами ныне поспеешь? – Принялся возмущенно отбиваться Мавр. - Сегодня одно положение, а завтра другое. Послезавтра же и вовсе третье, полностью опровергающее первые два… Бюрократы на мою голову!

- Значит, не ознакомлены? – Пропустив мимо сверкающих позолотой рогов возмущения возницы, произнес уполномоченный.

- Да, что ты прицепился как репей? – Возмутился Ваня. – Давай уже, колись, златорогий, что там еще за положение?

- А что такое репей? – Вопросом на Ванин вопрос, совсем по-детски моргая, ответил уполномоченный.

Видимо он тоже был очень любознательный. И это плексигласовому даже импонировало – ведь он был точно таким же.

- Колючка такая! – Любезно пояснил Ваня. – На Земле растет. Прицепиться к одежде или волосам – не отдерешь! Сорняк, в общем.

- А что есть сорняк? – Снова осведомился уполномоченный. – Вы не удивляйтесь, уважаемый, моему любопытству. Просто на Земле мне еще ни разу не приходилось бывать. Я ведь только недавно в ваш сектор галактики переведен был. А до этого все больше отдаленные планетарные системы обслуживал.

- И там есть жизнь? – В свою очередь удивился Ваня.

- Ну, естественно, чего же тут удивительного! И грешников там тоже хватает. Не так, конечно, много, как на Земле, но есть. А вот Земля – это настоящая грешноносная жила. – Мечтательно закатил глаза уполномоченный. - Разрабатывать ее мечтает каждый черт. Это ведь очень быстрый путь к богатству – каких-то три-четыре века, и можно смело покупать демонский титул… Впрочем, я заболтался, а меня еще дела ждут… Так на чем это я остановился про дела-то?

- С Положением обещали ознакомить! – Напомнил Ваня.

- Точно. Согласно этому документу никакая душа не может быть признана грешной до вынесения вердикта Справедливого Предварительного Божьего Суда на эту тему.

- И что это значит? – Осведомился Ваня.

- Это значит, уважаемый, что ваш сопровождающий не имеет права эксплуатировать вас до появления на свет такого документа….

- Позвольте! – Возмутился Маврикий. – Не на своем же горбу мне его на Суд тащить!

- А хоть и на своем! Мне-то, какое дело? Для меня главное, чтобы формуляры не нарушали, а остальное, - это ваши заботы. – Завелся уполномоченный.

Затем он малость поостыл. Покопался в толстенной папочке-бюрократке и извлек оттуда маленькую синенькую бумажку. Что-то небрежно чиркнул в ней самой обычной ручкой-наливайкой и протянул Маврикию:

- Вот, штрафная квитанция! Как разбогатеете, оплатите!

С сомнением осмотрев Маврикиево видавшее виды средство передвижения, уполномоченный запрыгнул в свой космомобиль, но с места не тронулся.

Маврикий же, сунув бумажку в карман фрака, понуро хлопнул вожжами. Ваня неспешно тронулся, но далеко им отъехать не удалось.

Рядом снова объявился уполномоченный. Он протянул Маврикию еще один штрафной талон и грозно рявкнул:

- Снова нарушаем! После третьего предупреждения я вас лишу опеки над душой.

Маврикий растерянно рассматривал бумажку – еще немного, и он явно заплачет.

Ване, конечно, очень хотелось посмотреть, как выглядит плачущий черт, но жалость все же пересилила его, и он обратился к уполномоченному:

- Так это я его по своей воле везу! Меня надо штрафовать.

Уполномоченный удивленно посмотрел на Ваню, затем на черта:

- Эт, как же понимать? Сговор против должностного лица с умыслом избежать наказания?

- Да, нет, - нашелся Ваня. – Все значительно проще. При жизни Маврикий был моим ангелом-хранителем, заботился обо мне, напасти отводил!

Уполномоченный брезгливо скривился:

- Черт и вдруг - хранитель? Да я никогда не поверю. Черт ведь должен напасти не отводить, а наводить! Впрочем, если у вас соответствующий документ имеется, да печатями заверенный…

- Имеется, имеется! – Воспрянул духом Маврикий.

Он некоторое время лихорадочно копался в карманах своего сюртука. Наконец, извлек из самого потайного кармашка изжеванную до неузнаваемости, пожелтевшую от времени бумажку, и дрожащей от волнения лапой протянул ее уполномоченному.

Тот, брезгливо, двумя когтями взял ее за краешек и начал читать, с трудом разбирая наполовину стершиеся буквы. Затем сравнил имевшиеся там фотокарточки с Маврикием и Ваней.

Когда он закончил, то выглядел очень разочарованным. Он страшно хотел придраться, но не знал к чему.

Затем просиял и, лукаво взглянув на Маврикия, принялся с сосредоточенным видом считать печати. Он пересчитывал их несколько раз. Сначала справа налево, затем слева направо, потом сверху вниз, снизу вверх и, в конце концов, по диагонали.

- Ровно тринадцать! – Сделал вывод он. – А согласно последнему постановлению, если представитель Тьмы поступает на службу Свету, даже временно, «в связи с тяжелым материальным положением», как в вашем, Маврикий, случае, то печатей должно быть ровно шестьсот шестьдесят шесть. Так, что документ юридической силы не имеет, и штраф остается в силе!

- Чушь! – Обозлился Ванин экс-охранник, отчего его ум мгновенно просветлел и он вспомнил, что является обладателем красного диплома Академии Пекла. – Документ этот был выдан по земному исчислению пять лет назад, когда достаточно было и тринадцати печатей, так?

- Ну, так! – Ответил несколько сбитый с толку уполномоченный.

– И все это время я исполнял свои обязанности. – Продолжал атаковать пройдоху черт, так?

- Так вроде!

- Вот! - Расслабился Маврикий. – Вы уже сами признали, что я исполнял обязанности ангела-хранителя этого уважаемого человека…

- Ладно! Вам не следует на меня обижаться – я честно пытался вас обмануть!– Смирился со своим поражением уполномоченный, а затем колюче взглянул на Маврикия:

- Надеюсь, вы знакомы с соответствующей инструкцией?

Мавр на всякий случай интенсивно покивал головой, хотя про эту инструкцию он никогда не слышал.

Чиновник забрал у Маврикия оба штрафных талона, и когда окрыленные победой Маврикий и Ваня уже собирались в путь, нагло улыбаясь, протянул им еще один с размером оплаты штрафа, значительно превосходившем сумму обоих предыдущих:

- За небрежное отношение к документам! – Радостно пропел он, и чтобы находчивый Мавр не придумал каких-нибудь отговорок, быстро запрыгнул в космомобиль и был таков!

- Гляди, какой гад! – Посочувствовал Маврикию Ваня.

- Эх, Ванюша, это только цветочки. Ты еще нашей настоящей бюрократии не видел…

- Зато своей, земной, предостаточно нагляделся! Поверь, Мавр, они точно такие, впрочем, это и не удивительно, если принять во внимание, кто конкретно нам эту саму бюрократию и насаждает.

Черт пожал плечами, мол, все это от вас зависит, и, спрыгнув с брички, впрягся в нее рядом с Ваней.

- Да, ладно, Маврикий, я уж довезу!

- Ничего, Ваня! Еще навозишься.

- Да? Что-то не очень хочется! Слушай, рогатый. Зачем же нам бричку эту за собой таскать. Без нее же и быстрее будет, и сподручнее, давай бросим ее тут.

- Не могу, Ваня, это, как-никак – бричка фамильная, еще деду моему принадлежала.

- Да, она уже не фамильная, а «тормозильная».

- Ладно, Ваня, уговорил.

Но едва только друзья отошли от брички на расстояние не более пяти метров, как рядом снова показался космомобиль. Из него выпрыгнул черт, как две капли воды похожий на предыдущего:

- Комитет по охране космического пространства! – Представился он, и протянул Маврикию уже знакомую синюю бумажку с солидной величиной штрафа.

– За засорение окружающей среды! – Пояснил он, и тут же исчез, словно испарился.

Ваня с Маврикием остались стоять с открытыми от изумления ртами.

Прейдя в себя, они вновь впряглись в бричку и двинулись в путь.

- Ты прав, Мавр! – Признал, наконец, Ваня. - Ваша бюрократия еще похлеще нашей будет.

- Эх, Ваня, а ведь когда-то ее не было! Золотые были времена!

- А я думал, что она была всегда!

- Путь не близкий, Ваня, хочешь, расскажу, как она зародилась?

- Еще бы!